Растет озлобление против кавказских республик

Dizell77

Северный Кавказ с обреченностью цитирует Расула Гамзатова: «Мы в Россию добровольно не входили и добровольно из нее не выйдем». И это уже как кредо, в котором русский человек, от Пятигорска до Владивостока, слышит только намерение тех, кто убивает на Чистых прудах, еще и жить за счет русских.
На улицах российских городов на Северном Кавказе чеченцы танцуют лезгинку. Как когда-то у метро в Москве тинейджеры прямо на асфальте зажигали диковинный по тем временам брейк-данс, а кое-где зажигают и поныне. «Лезгинка в русских городах Северного Кавказа – это опасно?» – с нарочитой серьезностью спрашивал я у жителей этих русских городов – в Пятигорске, в Ессентуках, в продолжающем оставаться русским Черкесске. «Опасно!» – не замечая моей нарочитости, отвечали люди, всем предыдущим ходом разговора не дававшие ни малейших оснований заподозрить себя в ксенофобии.
А в главных российских столицах, далеких от Северного Кавказа, власти (еще до побоища в детском лагере «Дон») озаботились созданием кодекса приезжего. Между тем явно позаимствованный у Европы тезис, что халаты, громкая нерусская речь и та же лезгинка оскорбляют слух и взгляд носителей традиционной культуры, может быть убедительным лишь для того, кто под этой «культурой» понимает горы пивного стекла в каждой песочнице, неумеренную матерщину и столь же неумеренный патриотизм а-ля «Спартак-чемпион!».
В общем, поскольку европейские проблемы жанра «Восток – Запад» с нашими соотносятся примерно так же, как настоящая калифорнийская Кремниевая долина со Сколково, дело явно не в культуре.
Хотя лезгинка на оживленном ставропольском или пятигорском перекрестке – это действительно вызов. Форма самоутверждения. Все так. Но обвинять в этом чеченцев столь же правомерно, что и видеть в этом вызове только ответ на флаг «Единой России» над каждой сельской чеченской управой.
Конечно, нравы лучше и мягче не стали нигде, и кавказская динамика в этом деле ничуть не более утешительна, чем в целом по стране. Более того, безоговорочный триумф субкультуры в обществах, которые жили традицией, происходит намного болезненнее. Конечно, видавшему виды межчеловеческих отношений москвичу несколько странно слышать горькие признания ингушей и дагестанцев в том, что они тоже озлобились. Но для самих кавказцев то, что еще способно приятно удивить москвича, и в самом деле лишь вялое проявление остаточной инерции. Традиция, конечно, оказалась намного более живучей, чем кодекс строителя коммунизма, но и она не могла противостоять натиску всеобщей бесшабашности. И кавказской молодежи, насмотревшейся, как побеждают на просторах великой страны предельно простые взгляды на жизнь, было совсем несложно упростить и былую систему кавказских ценностей.
И случился кумулятивный эффект. Любой когда-то покоренный народ, даже став, казалось бы, органичной частью империи, в своем отношении к покорителям всегда таит скрытое высокомерие. Да, вы победили, но посмотрите, какие вы и какие мы? Закон и вами и нами одинаково презираем в силу его несовершенства, но если вы заменить его можете только мордобоем и обманом, то у нас есть регулирующая традиция. И это правда, потому что любой советский начальник милиции предпочитал на Северном Кавказе олицетворять свою должность, не выходя из кабинета – по обоюдной договоренности с местными жителями, которые любое происшествие решали в соответствии со своими традиционными представлениями.
Традиционное общество связано тысячей внутренних нитей, родственных, соседских, куначеских, и кавказцы, оказываясь за пределами своего мира, несли это с собой, быстро конструируя модель микрообщества везде, где они оказывались.
И это тоже правда, но не вся. Потому что, даже если они эту модель и не создавали, миф о неотвратимости такой конструкции уже прокладывал им дорогу, опережая их самих.
Ведь любая демонстрация лезгиночного типа непременно содержит один немаловажный элемент: демонстранты, вольно или невольно, эксплуатируют мифы, которые про них созданы и крепко сидят в головах тех, кто наблюдает за их танцами. По-вашему, мы являемся образцом дикарской сплоченности? Мы недостаточно воспитаны? Мы, чуть что, хватаемся за ножи и ни в грош не ставим целомудрие русских девушек? Что ж, мы знаем, что это ложь, но пусть будет так: тем больше у вас оснований нас бояться, а у нас – возможности отвоевать свое место, которое иначе нам просто не светит.
Но в том-то и дело, что так было всегда – и это, в общем, было нормально для страны, которая имперский принцип своего построения пыталась выдать за пролетарский интернационализм. И
воспоминания тех, кому в советские времена доводилось иметь дело с кавказцами вообще и с чеченцами в частности, – это удивительная смесь уважения и дембельских альбомов с одной стороны, страха и злобы с другой, накрепко схваченная цементом все той же мифологии.
Теперь кое-что изменилось. Кстати, одним из таких мифов была и остается всеобщая уверенность в том, что коррупция присуща кавказцам едва ли не генетически. На самом же деле общества, построенные таким образом, изначально в экономическом плане были настроены на самоуправление, а появление внешнего центра управления всегда чревато особыми договоренностями между элитами победителей и побежденных. В кавказском же случае ситуация была усугублена и скучнейшими экономическими диспропорциями, самой известной из которых были так называемые «ножницы»: высокие цены на сельхозпродукцию и низкие – на энергоносители. Благодаря им, кстати, в советское время процветали все теплые края великой державы. В уродливой экономике всегда есть возможность списать и приписать столько, чтобы при родственной системе общества хватало всем и на все, в том числе и на то, что теперь вспоминается как межнациональная идиллия.
А потом случилось то, что можно считать одним из корней лезгинки на русском перекрестке. Когда все рухнуло, место приписок, усушек и утрусок того, что хотя бы как-то производилось, заняли никем не контролируемые дотации из центра, которым на все последующие годы было суждено стать единственным источником финансового выживания. А поскольку теперь стать их диспетчером мог любой, способный сколотить маленькую армию, доказать свою верность империи и найти в ней конкретную группу поддержки, система ценностей окончательно обрела ту законченность, которая органично впитала все прежние особенности отношений, но в которой чисто северокавказского, на самом деле, осталось уже и не так много. На таких прагматичных принципах строятся отношения центра со всей страной. Только на Кавказе все происходит ярче и быстрее. А таких подлинных символов вертикали власти и субкультурного торжества федерального значения, как Рамзан Кадыров, которому за стабильность на вверенной территории можно отдать на откуп все на свете, на всех не хватает. В связи с чем приходится отдавать все больше и больше, и уже не только в Чечне.
Конечно, в силу вышеописанных нюансов в отношениях, отголоски чеченской вольницы звучали на Северном Кавказе и раньше. Но гулять так, как гуляют ныне привыкшие к беспределу на родине чеченские милиционеры, прежде не решались. Теперь как личное оскорбление чеченскому президенту звучит робкая просьба к охранникам чеченской стабильности не ходить с оружием в пятигорское кафе, а если и ходить, то хотя бы не стрелять. Расширяющаяся кадыровщина русским человеком воспринимается, понятно, не как логическое продолжение политического процесса, а как апогей былой логики отношений с «дикими горцами» вообще. И поскольку ответить тонтон-макутам чеченского предводителя не получается, ответное раздражение изливается на тех чеченцев, которые оказались здесь безо всякого участия Кадырова. Те мобилизуются в ответ: ведь они пережили войну, которая для многих из них была совершенно чужой. Они остались живы, и теперь они тоже хотят понять: если их бомбили ради того, чтобы Чечня оставалась частью единой страны, то почему теперь, когда это единство достигнуто, страна в еще меньшей степени считает их своими?
Они выходят танцевать лезгинку, и лезгинка оказывается не только вызовом – она становится аллегорией всего процесса.
Ведь все запутывается окончательно. Чеченские братки-милиционеры уже давно не позволяют себе такого жизнелюбия в Дагестане или Ингушетии. Там немало своих, готовых побороться за свою территорию. И Кадыров вызывает раздражение у всех своих соседей, но и их злоба тоже вымещается не на его соратниках, а на болельщиках «Терека», проезжающих через Назрань. Но в сочинском кафе «Кураж» подобно чеченским ведут себя уже милиционеры ингушские, потому что схема едина: они тоже облечены властью и им, выходит, тоже положены вольности за те страдания, которые выпали на долю ингушей. И, наконец, в самой Чечне уже выросло поколение, которое не помнит войны, но которому внушили, что Рамзан и в самом деле спаситель их маленькой страны, а потому, что бы он ни сделал, он будет прав.
Тоже, как мы знаем, не чеченский феномен, но это то поколение, о появлении которого даже не смели мечтать федеральные усмирители Чечни. В отличие от отцов, они уже не хотят ни воевать, ни мстить, потому что у них, как им объяснили, есть все, чего у этих отцов не было. И все это благодаря Рамзану Кадырову и, конечно, его кумиру и другу Владимиру Путину, именем которого в Грозном теперь назван центральный проспект. Это поколение едет в детский лагерь «Дон», где их на эту и многие другие темы ждет неизбежная полемика – и уже не так на самом деле важно, кто начал первым. Субкультурный шок.
И это часть ответа на вопрос, что будет дальше. Дальше будет хуже, потому что такова модель. Потому что в Дагестане, Чечне, Ингушетии уже отчаялись понять, для чего, кроме немыслимых откатов, они нужны. И их не убеждает ответ, что в общем-то только для этого большой стране вообще нужны все ее окраины. Потому что есть непростая история вчера, а сегодня нет никого, кроме Кадырова. Потому что сам Северный Кавказ с какой-то обреченной и всеобщей заунывностью цитирует Расула Гамзатова: «Мы в Россию добровольно не входили и добровольно из нее не выйдем». И это уже как кредо, в котором русский человек, от Пятигорска до Владивостока, слышит только намерение тех, кто убивает на Чистых прудах Юрия Волкова, еще и жить за счет русских.
Русский человек, рукоплескавший войне за сохранение целостности державы, теперь призывает построить вокруг Северного Кавказа стену. Противоречия нет: в обоих случаях чеченцы должны быть наказаны – и это и есть сверхидея.
Но стена невозможна, озлобление растет, провоцируя новые вызовы и новое самоутверждение своих северокавказских визави. Если в России где и полыхнет новая Киргизия, уверены на Кавказе, то у них. Если они правы и действительно полыхнет, то не потому, что они исключительные: просто они окажутся первыми

raushan27

Duddius

kolobok1

Dizell77

Slawik75

kolobok1

stm7929259

stm7543347

По-вашему, мы являемся образцом дикарской сплоченности? Мы недостаточно воспитаны? Мы, чуть что, хватаемся за ножи и ни в грош не ставим целомудрие русских девушек? Что ж, мы знаем, что это ложь, но пусть будет так

popov-xxx25

Отношение у этих "гордых" людей к русским будет как у сельчанки к моряку

stm6026299

freya83

Dizell77

MAZAFAKER

Между тем явно позаимствованный у Европы тезис, что халаты, громкая нерусская речь и та же лезгинка оскорбляют слух и взгляд носителей традиционной культуры, может быть убедительным лишь для того, кто под этой «культурой» понимает горы пивного стекла в каждой песочнице, неумеренную матерщину и столь же неумеренный патриотизм а-ля «Спартак-чемпион!».

Хотя лезгинка на оживленном ставропольском или пятигорском перекрестке – это действительно вызов. Форма самоутверждения. Все так. Но обвинять в этом чеченцев столь же правомерно, что и видеть в этом вызове только ответ на флаг «Единой России» над каждой сельской чеченской управой.

Да, вы победили, но посмотрите, какие вы и какие мы? Закон и вами и нами одинаково презираем в силу его несовершенства, но если вы заменить его можете только мордобоем и обманом, то у нас есть регулирующая традиция.

И это правда, потому что любой советский начальник милиции предпочитал на Северном Кавказе олицетворять свою должность, не выходя из кабинета – по обоюдной договоренности с местными жителями, которые любое происшествие решали в соответствии со своими традиционными представлениями.

По-вашему, мы являемся образцом дикарской сплоченности? Мы недостаточно воспитаны? Мы, чуть что, хватаемся за ножи и ни в грош не ставим целомудрие русских девушек?

ответное раздражение изливается на тех чеченцев, которые оказались здесь безо всякого участия Кадырова

Они выходят танцевать лезгинку, и лезгинка оказывается не только вызовом – она становится аллегорией всего процесса.

И все это благодаря Рамзану Кадырову и, конечно, его кумиру и другу Владимиру Путину, именем которого в Грозном теперь назван центральный проспект. Это поколение едет в детский лагерь «Дон», где их на эту и многие другие темы ждет неизбежная полемика – и уже не так на самом деле важно, кто начал первым. Субкультурный шок.

Но стена невозможна, озлобление растет, провоцируя новые вызовы и новое самоутверждение своих северокавказских визави

MAZAFAKER

а ты часто видел стреляющих

Dizell77

afonix

Битье в бубен или произнесение мантр редко помогает в решении сложной проблемы, особенно такой, как напряженные межнациональные отношения. Однако, похоже, федеральный центр считает именно этот способ самым подходящим для нивелирования конфликтов с участием жителей Чечни. Ее президент тем временем все в большей степени ощущает себя лидером нации, а не главой субъекта федерации.
Многие его заявления последнего времени стоит рассматривать именно в таком ключе. Не стала исключением и реакция Рамзана Кадырова на события в детском лагере под Туапсе, где то ли чеченские подростки избили местных жителей, то ли наоборот - изложение событий зависит исключительно, что бы там ни говорили, от национальности говорящего.
Впрочем, в существующих реалиях Кадыров и не может вести себя иначе, будучи главой фактически мононационального региона. По окончании боевых действий, завершившихся победой федеральных сил, чеченцы составляют 95 процентов населения республики.
До войны в Чечне проживали более 360 тысяч русских и представителей других, скажем так, не местных национальностей. В степных районах к северу от Терека располагались многочисленные казачьи станицы, которые теперь превратились в чеченские аулы.
По последней переписи в республике насчитывается около 40 тысяч русских из 1,25 миллиона жителей. Попытка возвращения в Чечню русскоязычного населения, несмотря на бодрые заявления местных и федеральных политиков, фактически провалилась. За 2008 и 2009 годы в республику вернулись всего 200 семей - меньше статистической погрешности.
И дело не только в активности боевиков на Кавказе (достаточно вспомнить серию убийств русских в Ингушетии но и в то и дело прорывающейся взаимной антипатии на бытовом уровне. Надо признать, абстрактные "дорогие россияне" - это такая же химера, как и "советский народ". Бывает, что русский признает татарина за своего, и наоборот, но этот принцип практически не работает на Кавказе, особенно в Чечне. И антипатия при этом существует обоюдная.
Знающим людям понятно, почему чеченцы имеют счеты, если не конкретно к русским, то к жителям России как метрополии. Тут и относительно недавнее покорение в ходе колониальной войны при Николае I (всего-то полторы сотни лет назад и сталинская депортация с многочисленными жертвами, ну и, конечно, первая и вторая чеченские кампании в постсоветской России.
Гораздо интереснее вопрос об отношении остальных жителей России к чеченцам. В девяностые годы, да и в первой половине нулевых, отношение большинства граждан страны к выходцам из разрушенной войной республики было достаточно нейтральным, за исключением совсем уж озабоченных радикалов. Но после завершения активной фазы боевых действий и начала неконтролируемой миграции в центр массовое восприятие чеченцев в глазах окружающих стало стремительно ухудшаться.
Не в последнюю очередь благодаря проявлениям чеченского национализма. В этом, по идее, нет ничего плохого, но уж больно резко столь гипертрофированное национальное самосознание контрастирует с тем, к чему привыкли в России, где, в общем, не принято публично выпячивать национальную самоидентификацию.
После событий в лагере "Дон" власти Чечни в лице Кадырова и республиканского омбудсмена Нурди Нухажиева, еще до завершения официального разбирательства, заявили, что пострадавшими являются чеченцы, причем по национальному признаку. Они обвинили правоохранительные органы в бездействии, а руководство Краснодарского края - в создании обстановки нетерпимости по отношению к чеченцам.
В ответ на эти обвинения глава Общественного совета при ГУВД по Краснодарскому краю Михаил Савва обвинил чеченские власти в дезинформации и предложил направить в республику комиссию, чтобы проверить, как там воспитывают юных граждан России.
Вслед за этим заместитель полпреда президента в Северо-Кавказском округе Владимир Швецов заявил о том, что уже разрабатывается некий кодекс правил поведения для молодых горцев. В этом документе им объяснят, как нужно себя вести за пределами малой родины, чтобы не стать зачинщиком или жертвой межнационального конфликта, а также расскажут, что в других местах существуют иные традиции и обычаи, которые следует уважать.
На это заявление федерального чиновника последовала резкая отповедь Кадырова, по словам которого "чеченцы знают как себя вести в Москве и Пекине, Париже и Лондоне". Он отметил, что в традициях его народа - уважение и терпимость к чужим обычаям.
Кадыров посетовал, что, судя по реакции российских СМИ, чеченцы "должны жить на закрытой территории, не ездить по общегосударственной трассе "Кавказ", не посылать детей на отдых в оздоровительные лагеря, не учиться, не работать". Президент Чечни также обвинил Швецова в незнании реалий региона, в котором ему выпало работать, и пояснил, что "за всю историю существования чеченского народа, он никогда не вел внешние, захватнические войны, ни на кого не нападал, хотя границы Чечни под разными предлогами сужали и сужают".
Ремарка о чеченском миролюбии и насильственном сужении границ Чечни пусть остается на совести Кадырова. Но в одном он прав. Традиции чеченского, как и любого другого народа не подразумевают демонстративного неуважения к хозяевам со стороны приехавших к ним гостей. Однако когда отдельные представители диаспоры ведут себя за пределами Чечни именно таким неподобающим образом, остальные представители чеченской общины вместо осуждения их почему-то поддерживают. Налицо четкое различение: здесь - свои, там - чужие, с ними все можно. А подобное отношение к окружающим порождает с их стороны соответствующую негативную реакцию. Это азбука человеческих отношений.
 
Примечательно, что после краткого признания того, что в отношениях между жителями Чечни и жителями других субъектов федерации повышается градус межнационального напряжения, облеченные властью участники дискуссии пошли на попятный. Кубанский губернатор Александр Ткачев и руководство ГУВД стали дружно настаивать на бытовом характере конфликта. Поупрямившись, таковым признал его и Кадыров.
На этом фоне даже забылось высказывание Нухажиева о том, что сложившаяся на Кубани нетерпимость к чеченцам может боком выйти Олимпиаде в Сочи. Эту мысль омбудсмен планировал донести в послании президенту России Дмитрию Медведеву, но пока, похоже, от своего намерения отказался.
Хотя позиция Нухажиева во многом выглядит предвзятой, но он, может, сам того не желая, нажал на болевую точку федеральных властей. В заявлении, опубликованном на официальном сайте уполномоченного по правам человека в Чечне, он обвинил российское руководство в отсутствии внятной национальной политики. "Каждый раз, - пишет Нухажиев, - если что-нибудь случается, мы в пожарном порядке скопом бросаемся улаживать "бытовой конфликт местного масштаба". По мнению омбудсмена, эта "страусиная политика в области межнациональных отношений чревата тяжелыми последствиями".
Нухажиев видит выход в создании отдельного федерального ведомства, которое занялось бы выстраиванием грамотной национальной политики. Только он даже и намеком не пишет, в чем же такая политика должна заключаться.
Взаимное ожесточение тем временем нарастает, и случившееся в лагере "Дон" - наглядное тому свидетельство. Представьте на минуту, что это были славянские мальчики, которые не поделили девочку в детском лагере - этот инцидент вообще бы ни в какие СМИ не попал. Или драка с поножовщиной в центре Москвы - если бы тут были все "свои", такой сюжет максимум прошел бы в хронике происшествий.
Однако, поскольку в обоих случаях оказались замешаны чеченцы, дело приняло совсем другой оборот. Оба инцидента активно используют для набирания политических очков правые движения, тогда как со стороны российских властей никакой внятной реакции не следует. В случае с убийством сотрудника ВГТРК Юрия Волкова молчат даже правоохранительные органы, чем порождают самые противоречивые слухи.
А что первые лица? Президент и премьер? Наш дуумвират? Они, как и их подчиненные, делают вид, что ничего особого не происходит. Финансовый кризис успешно преодолен, и можно жить спокойно. Вся политика на Северном Кавказе сводится к развитию социально-экономической инфраструктуры и вбухиванию в регион огромных денег.
Меркантильный вопрос, конечно, играет важную роль в сохранении лояльности национальных республик по отношению к центру. Но это только пока есть деньги. Конечно, нужно понимать, что ситуация в каждой из республик по-своему уникальна. Чечню не следует путать с Кабардино-Балкарией, а Ингушетию - с Дагестаном. Но если большую часть республик беспокоит экстремистское религиозное подполье, то в Чечне главной проблемой является местный национализм, от которого недалеко и до сепаратизма.
Чеченцы чувствуют себя чужими в России, а в России не считают чеченцев россиянами. С этим нужно срочно что-то делать, и чем быстрее, тем лучше. Вот только никто не знает, что именно. Может, отправить несколько сотен чеченских подростков на молодежный форум "Селигер"? Пусть они там пообщаются со сверстниками, которых прочат в будущую элиту России. Посмотрят друг другу глаза в глаза. Может, поможет.
  

zulya67

Имперский автопробег, участники которого бузили намного больше (их и было больше в разы).

MAKAR-61

А когда последний раз имперский пробег был в Грозном?

afonix

MAKAR-61

vamoshkov

Между тем явно позаимствованный у Европы тезис, что халаты, громкая нерусская речь и та же лезгинка оскорбляют слух и взгляд носителей традиционной культуры, может быть убедительным лишь для того, кто под этой «культурой» понимает горы пивного стекла в каждой песочнице, неумеренную матерщину и столь же неумеренный патриотизм а-ля «Спартак-чемпион!».

Dizell77

Не стреляли. Или бузить дляч тебя это значит, что их было больше в разы?

MAZAFAKER

Я лично считаю долбо..бами и тех и других.

Dizell77

FieryRush

Dizell77

Angalak

Dizell77

msv27

Dizell77

vamoshkov

zulya67

MAKAR-61

freya83

а ты часто видел стреляющих? я имею ввиду не обсосанный до костей ролик в ютюбе, а сам лично?