Высшее образование: чем Россия не Америка
Например, математик не может выбрать большой курс психологии, а инженер — технической эстетики или трудового права.и слава богу.

и вообще никто не мешает ходить на лекции и семинары на псих фак или где там трудовую эстетику изучают ?

вообще рынок в образовании он не очень рулит, рынок-то и в экономике не очень рулит, где как мы видим его невидимая рука всё никак нам наладить экономику не может, а в образованиии и подавно.
короче экономистов к образованию и науке не подпускать и на пушечнй выстрел.
естественный отбор профессионалов будет
если человек который хочет серьезно заниматься математикой в качестве курса выберет себе психологию, то значит он болен и математика из него не получиццо
из больного не получится математика в любом случае вне зависимости от того дадут ему выбирать психологию или не дадут.
А в чем Америка не Россия?
занятно)
короче экономистов к образованию и науке не подпускать и на пушечнй выстрел.
Че за фигня? Не понимаю, почему Топ не спорол полную чушь?

Че за фигня? Не понимаю, почему Топ не спорол полную чушь?патаму что ты сам спорол полную чушь

длинное” образование российского специалиста не превосходит американского бакалавра — правда, и не уступает ему
идет в жопу.
Я вот не помню, чтобы у меня на младших курсах было особо время брать психологию там или еще какую фигню. Все время было занято курсами по специальности, а в америке дети выбирают что попало, в результате мало что знают к концу.
Мы все 5 лет учим специальность (насчет 20% побочных он тоже гонит а они - все подряд, и только 4 года.
Я бы, скорее, сказал, что наши 5 лет магистру не уступают. Правда, не в любом нашем ВУЗе, наверное.
Действительно, для качества образования нам не хватает конкуренции вузов, преподавателей, свободы обучения (выбора курсов разных).
Конечно, у нашей более жесткой специализации есть свои плюсы. Но не для всех, а только для увлеченных. Для остальных - минусы.
Поэтому было бы эффективнее совместить обе эти стратегии.
К автору статьи, и комментаторам, только один вопрос: разве аспирант - не postgraduate?
Graduate
я прав?
Топу - Экономика зависит от экономистов также как погода от синоптиков. думаю и про образование можно сказать также.
Учился и по блочно-рейтинговой системе (бакалавриат кредитной (магистратура и семестровой (еще магистратура).
в целом прикольно сравнивать..
А в статье много надуманных и неверных пунктов(хотя и интересные идеи есть)
К примеру - не так то просто остаться работать в том же МГУ после аспирантуры.
Да, так называется и те, кто на мастерской, и те кто на пшдшной программе.
Иногда перед пшд обязательно получить мастера, иногда ты как бы сразу на пшдшной программе.
Да, и вовсе не обязательно, что ты первые два года так уж прямо учишься и не занимаешься исследованиям и, равно как и никто не запрещает и после первых двух лет учиться. А что, можно, например, язык какой-нить выучить под шумок.
не так то просто остаться работать в том же МГУ после аспирантуры.Объясни, зачем?
Вузы заинтересованы в том, чтобы удержать на своих кафедрах лучших своих выпускников, и до недавнего времени остаться работать в институте считалось удачным началом академической карьеры.Ключевой момент здесь - "до недавнего времени".
Могу даже уточнить. Еще лет 10 тому назад.
Я вижу ситуацию изнутри и охотно понимаю
нежелание нынешних выпускников оставаться здесь
сейчас. Если бы этот выбор сейчас пришлось делать
мне самому, то я бы здесь не остался. Или по крайней
мере к этому бы не стремился, относился бы только
как к вынужденной, временной мере.
Современный вуз - не место для академической карьеры, даже
если это МГУ. Тем более вполне реальна перспектива
того, что в будущем здесь останутся только преподаватели,
и никакой науки не будет - просто потому, что ею некому и
некогда будет заниматься. (А преподавание превратится в
зазубривание параграфа из учебника - этого уж не избежать
будет при таких раскладах ну никак.)
PS Это конечно пессимистический прогноз, но меня пока никто
не убедил в том, что такая перспектива маловероятна.
печально смотреть на многих наших научных работников/преподавателей, которые, однажды войдя в ВУЗ абитуриентами, выходят из него уже вперед ногами, так и не достигнув чего-либо ни в жизни, ни в науке.
кто сильно интересуется, весьма рекомендую почитать по этому поводу статьи Гольдфельда:
Российский химический журнал, №3, 2007, с126
и Эрлиха
ibid., с142.
к сожалению, в электроном виде пока нет.
печально смотреть на многих наших научных работников/преподавателей, которые, однажды войдя в ВУЗ абитуриентами, выходят из него уже вперед ногами, так и не достигнув чего-либо ни в жизни, ни в науке.Среди них много настоящих фанатов своего дела,
и блестящих педагогов. Не понимаю, почему их надо жалеть.
Неужели самому такие не попадались за весь период обучения?
Я говорил о тех, кто пришли сюда ради науки, а не ради того,
чтобы учить обормотов.
Среди них много настоящих фанатов своего дела,и блестящих педагогов.для меня фанатизм не тождественен качеству. и не может педагог быть блестящим, если он всю жизнь предовал в соседней комнате один и тот же предмет по программе, которая не менялась десятилетиями.
они вполне счастливы сами по себе, даже если их труд никто не ценит.
Это такая порода людей.
И потом, я не приравнивал фанатиков и качественных специалистов, я просто
перечислил их как тех, которые не зря тут штаны и юбки просиживают. Имхо
А что неудачников тоже хватает, то это бесспорно.
Но тема треда, вообще-то, шире, и пока еще не до конца раскрыта, имхо.
Да, так называется и те, кто на мастерской, и те кто на пшдшной программе.очень странно, в Европе не так. Перед phd всегда нужно получать мастера (в смысле в любой дисциплине и мастера undergraduate. Там точно так?
Иногда перед пшд обязательно получить мастера, иногда ты как бы сразу на пшдшной программе.
Точно
В то же самое время в США университет никогда не возьмет на работу человека, только что получившего в этом университете степень.на постдока возьмет, и у меня много знакомых делали постдока в том же месте где получали степень в США
Вообще про США ходит много легенд и многово нет что говорят эти легенды
в европе предлагается эту традицию узаконить
Имеется в виду, наверное, что профессором не возьмет.
Потом не забывай, что афтар - экономист, у них не бывает постдоков, они сразу идут в профессора после аспы. Вот их, наверное, туда же где учились и не берут.
Вот их, наверное, туда же где учились и не берут.так хорошо учат, что лучше спалвить таких куда-нить в другое место ?

в частности считаю что на первых 2х курсах надо оставить базовую программу а на последних 2-3 - курсы по выбору. к слову сказать, на геофаке все 5 лет - жесткая программу из курсов которые выбрать нельзя, т.к. они обязательны (наверное в этом огромный плюс системы "спеца 5 лет") но мне бы очень хотелось выбирать для своего развития курсы самостоятельно...
пысы: тем не менее есть кафедры на которых программа 4летки (у нас распределение по кафедрам идет после 1го курса) составлена полностью по стандарту специальности и удаление хоть одного курса - значит убрать кирпичик в фундаменте университетского образования (хотя сейчас я уже представляю какие годичные курсы я мог бы не посещать без ущерба для своей образованности). кроме того нельзя отрицать что некоторые курсы морально устарели и нужны скорее для галочки по образовательному стандарту составленному еще в советское время (когда еще не было ЭВМ даже) - короче ыыыыыыыыыы

ЭВМы и в советское время вовсю были, так что стандарты составлялись с учетом их, не волнуйся. Не было такого распространения ЭВМ только на бытовом уровне. Да это и без разницы. Мало кто считает на домашних компах серьезные задачи.

А по-моему - не очень. На пределе возможностей. Так, доделывает какие-то последние штрихи, да новые компы разрабатывают. По крайней мере, нет впечатляющих достижений. Отсюда и застой в уровне жизни ученых, как у нас, так и на Западе.
На пределе возможностей.
наверное ты прав

Действительно, для качества образования нам не хватает конкуренции вузов, преподавателей, свободы обученияДа но за всё приходится платить, а излишняя конкуренция очень дорого обходится.
Так, например, американские университеты не в состоянии подготовить кандидата наук к 25 годам.
. к слову сказать, на геофаке все 5 лет - жесткая программу из курсов которые выбрать нельзя, т.к. они обязательны (наверное в этом огромный плюс системы "спеца 5 лет") но мне бы очень хотелось выбирать для своего развития курсы самостоятельно...И это в советское время замечательно работало, когда спец курсы для студентов фактически выбирал будущий работодатель. Сегодня же трудоустраваемся сами. А силу сложившихся традиций слушам спец курсы сформиованные работодателями в советском союзе. В результате если раньш молодой специалист приходил на работу он мог много там людей научить из новейших научных достижений, а теперь его приходится работодателю натаскивать.
Советская система образования была лучшей в мире и доказала свою эффективность и дешевизну всему миру.
Однако в новейшей истории России пока дейсвует лозунг "Сохраним нашу науку и образование" идёт только деградация (от уровня 70-х так старые профессора умирают, а мододёжь часто попадает в науку и образование только потому что в другие места не берут.
в какие другие места ?
американские университеты не в состоянии подготовить кандидата наук к 25 годам.Не кандидата наук а PhD. За сколько они могут подготовить кандидата наук неизвестно.
а мододёжь часто попадает в науку и образование только потому что в другие места не берут.угумс

не престижно быть учоным человеком

гораздо почетнее стать теологом

Так, например, американские университеты не в состоянии подготовить кандидата наук к 25 годам.теоретически могут. можно получить B.A. в 20 лет + 5 лет phd (хотя не везде конечно можно после бакалавра пойти на phd). как раз в 25 будешь доктором философии. хотя конечно phd во много раз круче кандидата и получают его обычно годам к 29-ти в штатах
хотя конечно phd во много раз круче кандидатаЧем круче ? Вроде те же яйца, но сбоку.
Вроде те же яйца, но сбоку.Вовсе нет

И PhD и канд наук степени свидетельствующие о подготовленности специалиста к ведению самостоятельной исследовательской работы и дающие право развивать педагогичеускую карьеру. И различия же между ними состоят в том где эти и когда соответсвующая степень получена и куда предъявляется. Так например PhD дают в Калькуте, РиодеЖанейро, Оксфорде и MTI. Степень кандидата наук можно получить в Такшкенте, Гродно, МГУ или ИнЭОСе РАН.
Вероятно, имеется ввиду, что в среднем опыт людей с PhD заметно выше аналогичных кандидатов.


Kolian25
Высшее образование: В чем Россия не АмерикаЯрослав Кузьминов
Мария Юдкевич
01.08.2007, №141 (1915)
Мы так долго жили с чувством, что наша система образования самая лучшая, что даже сегодня (когда это ощущение ушло) все еще не сомневаемся в том, что принципы, на которых она построена, единственно верные. В этой серии статей мы стремимся понять, действительно ли это так.
То, что в других странах образовательный и академический рынки основаны на иных принципах, кажется нам странным, но тем не менее не заставляет задуматься о принципах работы собственной системы. Что же может заставить нас задуматься? Хотя бы вот что: рассказы о том, как работает наша система образования, вызывают у иностранных коллег устойчивую реакцию крайнего удивления.
В апреле 2007 г. мы встречались с рядом коллег из различных ведущих университетов США, занимающихся экономикой и социологией образования. Мы обсуждали с ними вопросы академической культуры и карьеры, стимулы университетской профессуры, политику поддержки университетских исследований и проч. Обсуждали и сравнительное устройство наших систем образования.
Вот какие вещи кажутся им странными.
Университеты в России: кузницы собственных кадров
Первая особенность академического рынка, которая кажется нам привычной и даже разумной, а американским профессорам — удивительной, это практика найма университетом собственных выпускников в качестве преподавателей.
Действительно, для российских вузов характерна ситуация, когда основную часть молодых преподавателей составляют бывшие студенты этих вузов. Принимаемые таким образом сотрудники не выходят на рынок труда и не проходят внешнего конкурса, а лишь кадровый конкурс внутри вуза — как правило, формальный и не ориентированный на реальную конкуренцию между кандидатами.
Вузы заинтересованы в том, чтобы удержать на своих кафедрах лучших своих выпускников, и до недавнего времени остаться работать в институте считалось удачным началом академической карьеры.
В то же самое время в США университет никогда не возьмет на работу человека, только что получившего в этом университете степень. Если человек хочет все-таки получить в нем работу, он должен сначала провести некоторое время в другом университете. То есть попадание на работу практически обязательно осуществляется через внешний рынок труда. Такое обращение к рынку академического труда позволяет университетам опираться на работу определенных механизмов внешней оценки и контроля качества. Лучшие выпускники, избравшие путь академической карьеры, выбирают лучшие университеты. Университеты конкурируют между собой на открытом рынке труда.
Для исследовательских университетов такая система позволяет поддерживать единые образовательные и исследовательские стандарты, обеспечивая горизонтальные каналы трудовой и, соответственно, информационной мобильности. Складывается единая академическая конвенция: общие представления о ценностях, качестве преподавания и научной работы, общие стандарты тех или иных дисциплин.
Почему это важно? Напомним, что образование (а еще в большей степени замешенное на исследованиях высшее образование) есть доверительный товар. Измерить его качество заранее или со стороны невозможно. В этой связи существование единой, надуниверситетской профессиональной среды гарантирует интересы потребителей образования: они уверены, что каждый включенный в академический рынок университет будет выполнять свои обязательства на определенном, общественно признанном уровне.
Вторая сторона проблемы касается качества академического пополнения. В американской системе выпускники вузов, нацеленные на академическую карьеру, ориентируются на широкий набор требований, предъявляемых университетами в целом, а не каким-то отдельным университетом. Скорее, чем подлаживаться к условиям отдельно взятой структуры, они оценивают свою конкурентоспособность на открытом рынке. В российских университетах эти конкурентные механизмы не работают.
Последствия этой политики таковы. У выпускников, которые остаются работать в вузе, фактически нет выхода на рынок труда — соответственно, нет доступа к механизмам внешней экспертной оценки полученного ими образования и компетенций и, соответственно, стимулов к выпуску конкурентоспособных специалистов для академической сферы.
Отсутствие горизонтальных взаимодействий между университетами, мобильности преподавателей обусловливает закрепление локальных академических стандартов, действующих в рамках вуза (а фактически факультета и даже кафедры). Академическое сообщество разбивается на сегменты. В ситуации, когда аспиранты, составляющие большинство молодых преподавателей, оказываются замкнутыми на своих научных руководителях, те становятся для них, по сути, единственным источником академических норм и информации. В результате библиография подавляющего большинства диссертационных работ на две трети состоит из ссылок на работы научного руководителя, его коллег и соавторов, а изучение иностранной литературы считается чуть ли не излишеством. Провинциализм, сопровождающийся слепой лояльностью старшим, да и вообще отсутствием практически любой возможности научной критики, взрастает на питательной почве.
Обучение в одном университете
Вторая особенность касается программ обучения. В США программы второй ступени (graduate studies — магистратура и аспирантура) отделены от программ первой ступени (undergraduate studies — бакалавриат). Студенты сначала заканчивают одну ступень обучения, а затем (во многих случаях спустя некоторое время) поступают на программу следующего уровня. Многие — если не абсолютное большинство — при этом выбирают программу следующего уровня в другом университете.
В США такое разделение приводит к тому, что создается механизм конкуренции за лучших аспирантов. Конкуренция за graduate students — один из ключевых факторов развития учебных программ, поскольку на их участии строится реализация подавляющего числа научных исследований, в которых эти студенты работают в качестве ассистентов исследователей, а также преподавание курсов, в которых аспиранты выступают в качестве либо лекторов, либо руководителей семинарских занятий.
В России же имеет место ситуация, когда студент учится в магистратуре, как правило, в том же вузе, где он заканчивает бакалавриат. Обычно для своих выпускников университет обеспечивает льготные условия поступления. Таким образом, вторая ступень обучения фактически является продолжением первой и качество магистерских программ жестко лимитируется качеством программ бакалавриата. Жесткая привязка программ уровня бакалавриата и магистерских программ к выпускающим кафедрам способствует локализации стандартов и круга усваиваемых компетенций.
Отсутствие миграции студентов ведет к тому, что университеты и факультеты сравниваются между собой либо по министерским рейтингам (где учитываются чисто затратные показатели либо в лучшем случае по количеству учебных курсов (что ведет к раздуванию учебных планов в ущерб качеству). Но господствующим подходом является мандельштамовское: “Не сравнивай; живущий несравним…”
Обучение без выбора
Наконец, третьей особенностью, удивляющей американских коллег, является политика образовательных траекторий.
Студенты в России практически не получают возможности выбора в плане определения содержания и порядка обучения. Так, студенты к моменту поступления обязаны выбрать специальность, по которой они будут обучаться, — и это гораздо более детальная и “предписанная” специализация, чем просто экономика, история, математика или химия. Поменять эту специализацию достаточно сложно: во многих случаях такая смена означает потерю нескольких лет обучения. 80-90% учебных курсов закреплено в качестве обязательных, а курсы по выбору начинаются на старших годах обучения и, как правило, носят второстепенный, уточняющий характер по отношению к курсам ядра. Например, математик не может выбрать большой курс психологии, а инженер — технической эстетики или трудового права.
В США же люди, как правило, сначала получают “общее высшее” образование в колледже, к концу обучения выбирая специализацию, по которой и продолжают дальнейшие занятия в магистратуре и аспирантуре. В американских колледжах студенты выбирают курсы сами, формируя из них свою программу обучения, и, закончив общий курс первой ступени обучения, делают гораздо более ответственный и более компетентный выбор направления дальнейших штудий.
Для российских университетов внешняя и жесткая определенность образовательной траектории имеет несколько последствий. Во-первых, поскольку студенты первые несколько лет — до выбора узкой специализации — учатся в одной группе, важную роль приобретает политика начального формирования групп. В силу действия эффекта сообучения (студент, находящийся в сильной группе, достигает лучших результатов, нежели студент, попавший в слабую среду) такое распределение по группам может играть критическую роль. Российская учебная группа напоминает скорее школьный класс, где собраны вместе отличники и двоечники, где одни увлечены одними предметами, другие — другими, а третьи — вообще никакими.
И сильные студенты лишены, таким образом, возможности в полной мере получать положительную отдачу от этого эффекта, выбирая для обучения продвинутые курсы, по уровню и требуемым усилиям отличающиеся от других курсов той же образовательной программы.
Во-вторых, у преподавателей отсутствуют те стимулы к улучшению качества преподавания, которые естественным образом возникают в среде, где идет конкуренция за студентов. Если студенты “привязаны” к конкретным курсам и не имеют возможности “голосовать ногами”, у преподавателей нет необходимости инвестировать в содержание и форму учебных курсов. Впрочем, эффекты от ориентации на студентов неоднозначны. Во многих университетах можно говорить о таком феномене, как стремление преподавателей “заинтересовать незаинтересованных”, адаптировать курсы к интересам и реакциям “молчаливого большинства” студентов. В результате курсы становятся не только увлекательными, но и облегченными.
Наконец, жесткое навязывание курсов, которые студенты считают для себя ненужными, приводит, как правило, к прямым потерям эффективности — студенты минимизируют усилия на их освоение, приобретая фактически “пустые” компетенции. Отсюда и феномен массовой работы выпускников не по специальности, полученной в вузе.
Университет вместо колледжа
Российский вуз — это пять лет по сравнению с тремя-четырьмя годами бакалавра в Америке. Многие рассматривают это как преимущество, которое российское образование имеет над западным и которое оно рискует потерять в случае перехода на систему 4 + 2. Но мало кто задумывается над тем, что в американском вузе отсутствуют такие предметы, как иностранный язык, основы права, экономики, других социальных наук, которые в российском вузе занимают до 20% программы. Дело в том, что американцы (как, впрочем, и европейцы, и японцы, и корейцы, и сингапурцы — словом, весь мир кроме нас) имеют гораздо более продолжительное школьное образование. Туда вмещаются все эти предметы (которые, добавим, составляют основу социальных и коммуникативных компетенций, делающих человека дееспособным в современной экономической, правовой и политической системе).
Поэтому “длинное” образование российского специалиста не превосходит американского бакалавра — правда, и не уступает ему. Различие лежит скорее в методиках и подборе преподавателей, чем в продолжительности.
Авторы — ректор Высшей школы экономики; заведующая лабораторией институционального анализа экономических реформ.